Синкретизм искусства отмечается исследователями как сущностное явление самых ранних эпох на заре его происхождения. Это дает педагогу возможность осуществить на материале народного искусства, в естественных связях его видов свою систему комплексного художественного воспитания детей.
Использование произведений искусства, естественным образом вступающих в синтез, развивает в ребенке способность выразить пережитое в пластических средствах разных его видов, способность к переводу воспринятого в пластике одного вида — в пластику другого. Педагог тем самым помогает детям собрать материал для длительных размышлений о видах искусства, о специфике каждого из них, а в результате — и о сущностных чертах самого искусства. В этом — и научная, и педагогическая основа метода, восходящего к синтезу, естественному для ранних эпох народного и детского творчества.
Мне бы хотелось рассказать об одном из таких тематических циклов занятий, объединенном темой «Русское народное деревянное зодчество».
Я рассыпаю по столу спички. Теперь каждая из них уже не спичка, а строительный материал, бревно, приблизительно одинаковые размеры которого (обычно 9—10 метров длины) превратили его в своеобразный модуль русского деревянного зодчества. «Помните, как вы складывали из спичек колодец?» — спрашиваю я и начинаю выкладывать из спичек-бревен четверик, венец за венцом... Тут же рядом, на экране, загорается кадр с изображением надвратной башни, привезенной в Коломенское с Белого моря. И мы видим, как «живет» в этом прекрасном своей гармонией частей строении четверик-основание. «А как сложили следующую часть этой трехчастной композиции?» — спрашиваю я. Мне отвечают, не затрудняясь: «Из шести бревен!». «Нет, — продолжаю я, — это не шестерик. Всмотритесь повнимательней, представьте себе эту часть строения по ее видимым граням — деталям!». Небольшая пауза, и за ней кто-то первым выкрикивает то, что увидели теперь все: «Восьмерик!». «Верно», — говорю я, разделяя радость того, кто увидел первым.
«Значит, венец можно сложить из четырех, шести, восьми бревен, и тогда наше основание будет соответственно называться...» — «Четверик, шестерик, восьмерик», — дружно отвечают дети, начиная складывать из спичек свои колодцы разных оснований.
Складывание колодцев вызвало вопрос, как крепились бревна. И опять включаю экран, чтобы рассмотреть и зарисовать в тетради два способа: «в лапу» и «в обло». Легко догадаться, что введение в активный словарь детей этих слов-понятий, терминов архитектуры, обогащает их не только знанием новых слов, но и возможностью увидеть и определить тип основания архитектурной конструкции. Эту работу мы продолжим позже, заполнив новую страницу «Словаря в картинках» набросками перекрытий (не крыш!) разного типа, среди которых будут двускатные, четырехскатные, шатровые, клинчатые, кубоватые, бочкообразные... И всегда обязательно будем рассматривать диапозитивы с подлинных строений, чтобы видеть, как живет изучаемая часть в целом. Затем появится страница, посвященная декоративному убранству русской деревянной архитектуры. И в рисунках, и в столбиках новых слов будут отмечены детали, которые с этого урока окажутся обязательно в поле зрения детей, даже если станем рассматривать с ними совсем другие строения и даже архитектуру каменную, про которую уже сейчас узнаем, что она восприняла многие формы и качества архитектуры деревянной, изначальной в наших лесных краях, сохранившей свое значение и по сей день.
Мы рассмотрим связь строений с их назначением, и слова «функция», «функциональность», употребленные мной неоднократно и на конкретно зрительном материале, тоже перейдут постепенно в активный словарь детей, обозначив в их памяти вчера еще неизвестное понятие-термин. А позже, когда будем говорить о функциональном содержании элементов декора, смогу позволить себе не пояснять уже это слово описательно, тогда в основном углубимся в рассматривание. Вот бревно-охлупень со скульптурной обработкой «самородного» корня в виде коня или птицы; причелины; полотенца; крылья и подкрылки; водостоки-«потоки» из выдолбленного бревна, поддерживаемого слегами, тоже скульптурно завершенными обычно в форме птиц; резные наличники, отразившие, по мнению академика Б. Рыбакова, представление людей о строении мира. Эту же мысль ученого вспомним, когда будем рисовать словарь в картинках по теме «Древние образы в русской резьбе по дереву», где в едином стилистическом потоке сольются с резным убором экстерьера древние узоры вещей высокого геометрического стиля, создающие интерьер русской избы, ее художественную среду: резные прялки, вальки, люльки, ковши и даже детали рабочих инструментов, например ткацких станов. Как тут не вспомнить былинный текст:
Хорошо в теремах изукрашено. На небе — солнце, и в тереме — солнце...
Как не вспомнить слова исследователя В. Воронова, писавшего о том, что «художественная избыточность русского народа выплеснулась на предметный мир». Ученый особо предостерегал интересующихся народным искусством от того, чтобы вещи предметного русского быта они не рассматривали только как повседневную бытовую утилитарность, а чтобы видели в них высокое стремление народного сознания постичь мир в целом и отразить свои представления о строении Вселенной, построить модель мира, создавая привычные вещи, особенно участвовавшие в обрядах: полотенца, ковши, прялки, костюмы.
Естественно этим же содержанием отмечены и произведения других видов фольклора: и поэтического, и музыкального, и, как уже говорилось, изобразительного. Эта вечная идея народного искусства восходит и к первобытному мышлению народов славянского язычества. Дожила она в лучших памятниках этого искусства, свободных от бытовизма, сувенирности и самодеятельности (ограниченной, как правило, возможностями одного мастера, что почти всегда, за исключением чрезвычайно редких случаев гениальности, менее значительно опыта народного, коллективного, вымеренного временем).
Нам, взрослым, всегда необходимо помнить о многослойности народного искусства, учить детей отличать подлинное от подделок под него. Делать это легче всего, знакомя их с высокими творениями народных мастеров. Вот почему, работая по теме «Русское народное деревянное зодчество», нам понадобилось обратиться и к памятникам фольклора поэтического, музыкального. У каждого участника занятий по теме «Русское народное деревянное зодчество» на определенных страницах тетради от урока к уроку прибавлялись пословицы, поговорки, потешки, отрывки из песен, былин, подобранные соответственно образному представлению о вещах нашей коллекции подлинников, музыкальных экспонатах, вещах и строениях, увиденных на экране.
Каждый ребенок по-разному проходил свой путь от осознания сравнений, лежащих на поверхности предметов, текстов, к более тонким ассоциативным связям, заключенным в них. Общение с памятниками народного искусства организовано нашим педагогическим вмешательством как постижение души народа. И мы, действительно, теперь, зная про традиционно привычный модуль-бревно, про четверики-восьмерики и про основные типы перекрытий, просто диву даемся, как при всем этом —такое непостижимое многообразие форм и конструкций! Как неповторим каждый памятник, как отличен от всех других, хотя и связан кровно с ним своим национальным своеобразием!
И, может быть, собственные архитектурные сочинения детей из спичек, заставившие по-новому оценить труд русских мастеров-зодчих, почувствовать его красоту и нравственную силу, помогут участникам занятий по теме «Русское народное деревянное зодчество» подумать о русском облике наших городов, научит их в современном городе сочетать яркое национальное своеобразие уцелевших памятников зодчества с архитектурой XXI в. А сегодня попробуем продумать свой тематический маршрут под этим углом зрения, изучая архитектуру России и народов мира.
«Все вы любите сказки, — обращаюсь я к детям, — и у каждого из вас есть свои самые любимые. Давайте выпустим с вами книгу любимых сказок— избранных — и проиллюстрируем ее своими рисунками». Предложений от детей поступает столько, что составителям будущего сборника приходится раскладывать их по группам: сказки русские, других народов России, народов Европы, Азии и Африки. И все же решаем начать с русских народных сказок.
«Как же нам следует подготовить себя к рисованию сказок? Что следует знать художнику, иллюстрирующему русскую народную сказку?» — начинаю я обсуждать с ребятами нашу будущую книжку сказок. «Русскую природу! Костюмы, посуду! Архитектуру!» — слышу в ответ.
Итак, для иллюстрирования нашей книги нужны знания о русской архитектуре и, прежде всего, конечно, ее предыстории — народном деревянном зодчестве. Цель и задача определены. Но я не тороплюсь начинать изучение истории нашей архитектуры. Не тороплюсь, хотя бы до той поры, пока не сумею вызвать у детей их собственное увлечение темой и не только потому, что это — наше прошлое.
Для творческого рисования необходимо искреннее детское восхищение художественными ценностями; щедрой фантазией; искусством рабочих рук и смелостью конструктивной мысли русских мастеровых; тонким ощущением связи деревянных строений с окружающей средой; постижением принципов, по которым строит сама природа, — словом, восхищение всем тем, что сливается в счастливых случаях в емкое единство — художественный образ, прочесть который поначалу детям труднее, чем в картинах художников-станковистов. Но умение рассматривать художественный образ архитектурного сооружения так важно, что из него-то и рождается позже неодолимое желание — узнать, запомнить, сочинить самому.
Роль такого зачина в теме выполняли обычно мои диапозитивы, отснятые с лучших памятников деревянного зодчества и в заповедниках, и в поездках по русскому Северу, особенно тех из них, что еще сохранились в своей естественной среде. Целые серии, сделанные мной с одного памятника в разное время дня, иногда в разные времена года, помогают теперь детям увидеть строение силуэтно, оценить сочетание основных объемов, подробно рассмотреть декор. Снимки дальнего плана дают возможность оценить, как выбрано зодчим место, как связано строение с окружающей средой. Эти просматривания слайдов и фотографий готовят ребят к самостоятельному визуальному контакту с понравившимся памятником.
Со временем я заметила, что стала избегать слов «анализ художественного произведения», будь то произведение изобразительного искусства или искусства архитектуры. Мне важнее научить не анализировать, а чувствовать произведение. И знаю, что это чувствование может быть значительно обогащено, развито педагогическим вмешательством.
Итак, предлагаю детям в тетрадях записать план рассматривания памятника деревянного зодчества:
1. Какие сравнения, какое настроение вызывает первое рассматривание?
2. Как выбрано место застройки, как связано с окружением?
3. Каковы конструктивные особенности, материалы и назначение?
4. В чем особенности декоративного убранства?
5.Попытайтесь определить художественный образ архитектурного памятника как единство формы, функции, декора, окружения.
Как видно из этой записи, детям предстоит теперь уже самостоятельно пройти тот же путь, что совершали мы неоднократно вместе, рассматривая памятник и как круглую скульптуру «в обход», и все частности его декора.
А главное — в самом начале у детей должно проявиться интуитивное восприятие памятника, его образного содержания как целого. Это должно произойти и в самом конце этого знакомства: опять целостное восприятие, но более углубленное, сводящее воедино все, что открылось при рассматривании деталей крупным планом. Как вы догадались, записанный в тетради план рассматривания уже не раз использовался нами и в прогулках по Москве, и когда мы обращались к памятникам архитектуры разных эпох и народов, был необходим он и при анализе-рассматривании памятников декоративно-прикладного искусства. Этот же (в основном) план даст нам возможность оценивать вещи с позиции их образного содержания, с позиции искусство — не искусство, что тоже пригодится впоследствии в наших играх, развивающих у детей самостоятельность в оценке произведений искусства, способность различать подлинные вещи художественного значения от подделок, вещей слабых, безвкусных.
Например, игра в экспертов. Она проходит так. Я сообщаю детям: «В аэропорту таможенники задержали вещи, необходимо определить их художественную ценность». Детективный сюжет дополняет остроту ситуации, и дети легко включаются в игру. Они обстоятельно рассматривают каждый предмет, выявляют его особенности, оценивают, часто следуя моим советам, высказывают предположительные суждения и свое отношение учатся сообщать в форме, допускающей возможность других суждений. Завершают обычно «заключение эксперта» замысловатой подписью.
И так с позиции искусства, с позиции художественной образности учу я детей рассматривать, анализировать вещи, картины, строения, с позиции их человеческой значимости, участия в духовной жизни. И вижу потом в работах детей отсветы моих удачных съемок, музыкальных и литературных сопровождений, удачных слов-образов, а главное, ситуаций просмотров, вызывающих соответствующее настроение, определяющее во многом их восприятие. Ток, во включенных в иллюстрации стихах детей сохранилось их восхищение.
Тогда на занятии, просматривая серию «Кижи», я рассказала им, как поразило меня, что отполированные солнцем и ветрами русского Севера осиновые лемешины, покрывающие купола и кровли строений, бесконечно меняют свой цвет в зависимости от состояния неба, воды: от свинцово-серого до пламенеющего на закате — и цвет способствовал еще более яркому восприятию содержания... Я научилась показывать диапозитивы в таком темпе, что они сливаются в единое целое, и только отдельным — по принципу стоп-/ кадра — отвожу в просмотре времени столько, сколько необходимо, чтобы завершать «насмотренное» пояснениями, запоминанием, обобщениями. * Нужно заметить, что каждое конкурсное задание выполнялось всегда всеми детьми класса, в том числе и стихотворные серии.
И все-таки главным помощником учителю в создании эмоционального восприятия может стать фильм, фильм звуковой, цветной, широкоформатный. Каждый такой фильм — сам по себе синтезирующий многие виды искусства — прекрасный пример учителю для комплексного решения темы. Хотя мне известны случаи, когда личный контакт живого, а не механического педагога, умело собранный им и показанный детям материал дает результат не меньший, поэтому теперь я пытаюсь сделать фильмы частью системы занятий. Ими хорошо начинать или завершать тему.
Удивительными оказываются результаты сравнения впечатлений первых, еще интуитивных, и впечатлений, обогащенных знаниями, вызванных одним и тем же фильмом. Лучшими фильмами по нашей теме для ребят стали два:
«Онего» и «Там, над озером, сказка». Первый интересен, кроме материала по деревянной архитектуре, широким показом природы Севера, былинного края, использованием подлинных записей сказителя Рябинина и музыки композитора Аренского «Фантазии на темы былин Рябинина». (Она, но уже в грамзаписи, займет достойное место позже в нашей системе занятий.) Этот же фильм демонстрирует петроглифы — наскальные рисунки на берегах озера Онего, которые мне довелось видеть и снимать самой. И теперь у меня появилась возможность показать весь скальный храм Солнца. Записаны мною и песни этого лесного края.
Второй фильм подробнее знакомит с архитектурой острова Кижи, ансамбль которого снят с самолета и медленно раскрывается зрителю с птичьего полета как часть всего архипелага. Неспешно показаны в фильме избы, амбары, мельницы, домашний быт, утварь.
Во включенных в иллюстрации детских стихах, посвященных Кижам, слышны отзвуки и богатырской темы. Образы силы и мужества богатырей-защитников мы пытались увидеть не только в известных картинах В. Васнецова, П. Корина, в былинах, но и в памятниках декоративно-прикладного искусства, искусства архитектуры, что потребовало, конечно, специальной подготовки, развития и закрепления определенных навыков. Немалую роль в освоении образной специфики памятников деревянного зодчества сыграла коллекция репродукций на тему «Образы богатырей в русском искусстве», в нее вошли и памятники архитектуры. Шлемовидные купола, узкие прорези окон-бойниц, грубая крепостная каменная кладка стен и башен, их мужественная военная биография — все это помогало ребятам считывать архитектурный образ. Особенно памятники архитектуры Новгорода и Пскова, не раз участвовавшие в обороне северо-западных рубежей Древней Руси.
Многое, конечно, и здесь зависело от качества и характера диапозитивов:
так башня Кокуй, снятая на закате, поблескивая золотом шлемовидного купола, легко вызывала ассоциации с богатырем — защитником древнего города. Как сторожей нашей древней столицы воспринимали дети башни и стены монастырей, опоясывающих город каменным ожерельем. А в Музее истории и реконструкции Москвы они узнали, что до каменных сооружений оборону держало бревно — в деревянных и земляных укреплениях. Да и Кремль наш долгое время был деревянным.
И опять в нашей игре «Какой он?» мы закрепляли навыки прочтения образа в архитектуре. И это было еще одной удачей комплексного показа материала, раздвигающего рамки детского восприятия богатырской темы от достаточно известных образов В. Васнецова, П. Корина, образов былинного эпоса до восприятия образа в искусстве декоративно-прикладном, искусстве архитектуры (деревянной и каменной), а позже — ив музыке («Богатырской симфонии» Бородина). Теперь для длительных размышлений по темам «Виды искусства», «У каждого искусства — свой язык» дети накопили собственные конкретные наблюдения, опыт, знания, а главное, навыки собирать материал к обобщению.
А между тем среди материалов, переполнявших теперь наш стенд, все чаще стали появляться современные произведения поэтического, музыкального, изобразительного искусства. В особую серию, хотя и тесно слитую со страницами предыстории, оборонительной ее роли в памятниках архитектуры, пришлось выделить тему Великой Отечественной войны.
Так общение с древними памятниками богатырского цикла легко раздвигалось до современного звучания темы защиты Родины, теперь в сознании ребят такой же святой и вечной, как и сама родная земля.
Не раз я работала с детьми из общеобразовательной и художественной школ по теме «Русское народное деревянное зодчество», но самые интересные результаты, как мне кажется, получила в первый раз. Тогда, помнится, в 5-м «Б» классе московской средней школы № 722 мы — и дети, и педагог— пережили вместе такие творческие взлеты, что эти занятия остались в памяти у всех. Надо сказать, немалую роль сыграли родители, которых только вначале приходилось приобщать к нашим делам силой учительского авторитета, а потом многие нашли их для себя по-настоящему интересными. Радовалась я вместе-с-мамами!
В семье появилось общее интересное дело, которое стало постепенно определять и воскресные прогулки, и поездки в отпускное время; и чтение, собирание книг для подготовки к этим прогулкам, поездкам; и рукоделие-макетирование — да всего и не перечислить! Часто на выставках детских рисунков, макетов, коллекций можно было в подписях увидеть имена родителей. Иногда образовывалась семейная бригада строителей, а порой даже как-то начинали соревноваться между собой семьи «путешественников». Стали обязательной частью наших общих занятий с родителями, бабушками и дедушками, друзьями кинолектории, рекомендации-маршруты прогулок по Москве. Результаты таких семейных прогулок— рисунки, фотографии, запись впечатлений, карты — становились хорошим пособием для других. Так заключительное занятие учебного года, как и первое занятие в новом году, обязательно сопровождалось подведением итогов наших творческих конкурсов:
художников, фотографов, поэтов и чтецов, искусствоведов, музыкантов и музыковедов, коллекционеров, мастеров. Каждому предоставлялась возможность найти себя, свое дело, в котором сможешь добиться успеха, выйти на свой максимум, чтобы затем раздвинуть его границы.
Иногда спрашивают, сколько часов следует отвести на цикл занятий «Русское народное деревянное зодчество». Я всегда затрудняюсь подсчитать точно. Твердо знаю одно: так важно для наших детей, чтобы эта тема сопровождала их в детстве. И если нет на нее специального времени, то хотя бы в форме увлекательной единственной беседы, пробуждающей их интерес к последующему сбору материалов, к экскурсиям, отпускным поездкам с родителями в древние наши города и музеи деревянного зодчества, она должна состояться. Ну а если работать всерьез, то каждая тема цикла должна быть развернута в свой микроцикл, где при всех вариациях педагогического ее решения необходимо реализовать с детьми следующее:
— подготовить детей к восприятию, ввести материал, убедиться в творческом уровне эмоционального восприятия темы детьми;
— ввести и закрепить знания, навыки, выполнить обучающие упражнения;
— выполнить творческие задания, связанные с темой;
— завершить цикл творческой работы по свободной теме;
— проверить качество педагогического воздействия на ребенка, степень обогащения его художественной практики в процессе занятий с педагогом.
В этих моментах, проверенных уже неоднократно на практике, скрыта динамика художественного восприятия ребенка: от интуитивного восприятия природы, искусства, окружающей жизни — к восприятию творческому, обогащенному знаниями, общением с произведениями искусства. Легко представить, что результаты, к которым мы стремимся, при разных обстоятельствах достигаются за разное время, а углубленная творческая работа педагога по каждой теме цикла иногда самым неожиданным образом меняет наши расчеты. Здесь выручает, если мы ограничены во времени, верный разброс заданий по детям или «бригадам», которые, закончив работу над частью темы, делают ее потом достоянием всех. Главное же — достичь глубоких творческих результатов от каждого ребенка. Вот поэтому на вопрос о временных рамках на курс «Русское народное деревянное зодчество» я обычно и отвечаю:
«От часовой беседы и до годового цикла занятий, да обязательно с последующим продолжением встреч с памятниками искусства Древней Руси в течение всей жизни».
В том 5-м классе, про который рассказываю, тема решалась в течение трех учебных четвертей школьных занятий, но с проникновением на уроки литературы, истории, музыки, изобразительного искусства и, конечно, с подключением искусствоведения. К этому следует добавить и содержание занятий кинолектория, наши экскурсии. И последнее. Тема «Русское народное деревянное зодчество» помогла сближению детей с родной землей, научила уважать талантливый труд своих мастеров.
Беседа «Как смотреть памятники русской деревянной архитектуры». Беседа «По архитектурным заповедникам нашей страны» с включением анализа
памятников, подготовленного ребятами. Самостоятельный анализ выдающегося памятника деревянного зодчества. Подбор поэтического фольклора по теме. Чтение и сочинение стихов о памятниках старины. Обсуждение. Прослушивание и анализ произведения композитора Аренского «Фантазии на темы былин Рябинина».
Беседа-подготовка к экскурсии в музей «Коломенское». Экскурсия в музей «Коломенское». «Учитесь строить». Анализ и обсуждение макетов, рисунков, записей впечатлений об экскурсии в музей «Коломенское».
Художественное конструирование (с использованием мотивов народного зодчества). Обсуждение проектов, осуществленных в материале. Анализ и обсуждение коллекции репродукций по теме. Рассматривание работ художников-сказочников, использовавших мотивы народного деревянного зодчества. Выполнения набросков на тему «Как сочиняет деревянную архитектуру художник Кочергин». Контрольная работа по сказке «Конек-Горбунок». Работа над собственной композицией с использованием мотивов деревянного зодчества. Беседа об Обществе охраны памятников, истории и культуры. Сочинение плаката. Сочинение по теме «Почему мы любим народное искусство?». Экскурсии на природу по темам «Русский лес», «Русский пейзаж». Разучивание песни о России (по выбору детей), рисование на тему. Подготовка и проведение заключительного занятия, выступления ребят перед родителями, выставка творческих работ за год.