Из былины
Александр Блок писал, что Москва — книга за семью печатями и что прочесть ее можно лишь в русле всей русской культуры. Эта мысль поэта стала ведущей в подготовке курса «История русской архитектуры в памятниках Москвы».
Пришло время, когда и нашу культуру стали рассматривать в соотнесенности с историей других народов, историей искусства мира. Возникла необходимость воспитания в детях способности чувствовать, различать стили, художественные направления, основные периоды в истории развития искусства архитектуры прежде всего как «стилеобразующего».
Просмотр диафильма «Архитектурные стили» с быстрыми набросками контрольных памятников в тетрадях в течение нескольких занятий решал, как мне казалось прежде, эту учебную задачу.
Со временем поняла, что удавалось построить у детей лишь чисто зрительные представления, поверхностные, не «жизнеспособные», как я их назвала позже, так как эти навыки различать архитектурные стили по зрительным представлениям об опорных памятниках не развивали далее способность активного самостоятельного общения ребенка с искусством архитектуры, способность увидеть и выделить произведение искусства из обилия всего построенного людьми, руководствуясь хотя бы формулой Витрувия: «Польза, прочность, красота».
Несколько позже я заметила, что и этой формулой, просто сообщенной детям, не помочь. Ценнее построить работу так, чтобы постепенное накопление знаний через изучение архитектурного словаря помогало бы детям читать самостоятельно конструкцию, соответствие строения его функции, его связи с материалом, с историей развития строительства, с окружающей средой. Наделяло бы способностью видеть эмоционально, эстетически оценивать отношения основных объемов, цвет, декор, так чтобы из всего перечисленного, сливающегося в единое целое, рождался художественный образ памятника, складывалось свое отношение к нему ребенка, его собственные выводы о принадлежности строения к искусству архитектуры. Воспитывать восприятие образного содержания в памятниках архитектуры сложнее, чем, например, в живописи, но не менее важно. И особенно важно добавить, что воспитание восприятия образного содержания архитектуры тесно связано с накоплением специальных знаний и что его вполне возможно и даже необходимо начать уже с семи — десяти лет.
Это мне предстоит доказать всем последующим изложением содержания занятий по темам, связанным с изучением архитектуры, а главное выписками из рабочих тетрадей детей, свидетельствующими о результатах, возможных в процессе таких занятий с ними.
Беседы «Из истории мировой архитектуры» лучше всего начинать с рассматривания памятников древнейшего и народного искусства. Итак, жилища-пещеры, построенные самой природой, менгиры, кромлехи, дольмены, свайные поселения — все это — начало пути, который продолжается сегодня новейшей архитектурой. Я рассказываю о трехчастной композиции русской избы (клеть— подклет—чердак), да и старого абхазского дома тоже, пересказываю статьи В. Бародулина «Изба — как космос», и Д. Пюрвеева «Юрта—в-календарь и часы кочевников», чтобы дети поняли, как народная архитектура становилась выразительницей представлений человека о мироздании (приложение 1).
Ну, а затем нам предстоит обзорно рассмотреть основные узлы развития искусства архитектуры, смену стилей. На одном из разворотов тетради, в ширину обеих страниц, появится полоса, в которой разместятся силуэты памятников, представляющих историю мировой архитектуры: зиккурат Древнего Вавилона, пирамида Хеопса, греческий храм, храм Древнего Рима на высоком подиуме, византийский собор Святой Софии, романский собор-крепость-замок в Вормсе, готический собор в Кельне. Такая таблица — я взяла ее из «Всеобщей истории искусств» в двух томах под редакцией М. В. Алпатова (М., 1961) — наглядно соотнесет масштабы и облики строений, поможет детям запомнить весь ряд.
Прежде материал программы «Основы архитектурных знаний» распределялся на два года: архитектура зарубежная и отечественная. Но все больше привлекает возможность представить хотя бы узловые моменты развития в едином потоке времени.
В самом деле, как можно понять русский классицизм, если мы начнем первый год занятий с отечественного искусства без знания античности? В свою очередь, как возразить моноцентристам, утверждавшим, что очагами мировой культуры было искусство франко-испанских пещер, если не познакомиться с памятниками первобытной культуры на территории России, и прежде всего Каповой пещеры на Урале?
Синхронный метод изучения архитектуры мира — чрезвычайно заманчив для педагога, стремящегося к системности представлений детей об истории развития культуры.
Плодотворность единого потока материала особенно ощутима при изучении искусства первобытного мира, которое начинаем обычно ярким путешествием по пещерам Франции и Испании с помощью цветных диапозитивов, широко и подробно знакомящих не только с росписями, но и планами, интерьерами пещер палеолита, когда человек лишь использовал созданные природой формы для жилищ и святилищ.
Несколько позже нам предстоит мысленно реконструировать древнее святилище — храм Солнца эпохи неолита на Бесовом мысу Онежского озера, где по небосклону над озером-морем двигалось живое божество — Солнце, от которого полностью зависела жизнь человека-охотника, а поэтому прибрежные скалы — «алтарь» святилища — заполнялись постепенно петроглифами-жертвоприношениями ...
Однажды на наших занятиях дети рассматривали известный всему миру комплекс Стоунхендж.
— Это — окаменелые деревья... Нет, древние каменные скульптуры...
— По-моему, развалины древней крепости, царские ворота... Цирк... Храм...
— Нет, это — театр или место для казни... Для больших сборов людей...
— Здесь таинственно, страшно, красиво...
— Это — солнечные часы...
— Как древний хоровод каменных великанов, положивших руки друг другу на плечи...
Так с самостоятельного определения образного содержания незнакомых памятников искусства мы начинаем обычно наши занятия. Сегодня мы рассматриваем древнее святилище эпохи мезолита, сохранившееся в Англии. И при всем различии определений его архитектурного образа, я говорю детям, что все удивительно остро почувствовали его и что все правы, хотя и не совсем точны.
Определение же «солнечные часы» вызвано было предыдущим рассматриванием диапозитива с древнего святилища — кромлеха, открытого в раскопках 1975 г. около города Сухуми. И дети радуют меня записью вывода:
«...ведь это значит, что у культуры народов, населяющих страну, глубокие и древние корни, свои истоки».
Да, верно. Но как помочь им сердцем прикоснуться к искусству, и, прежде всего к его древним и мудрым истокам — искусству народному, хранилищу.
Как навести мосты между нашими детьми и талантом всего народа с тем, чтобы позже рождались истинные связи, глубокое взаимопонимание между людьми и в нашей многонациональной российской семье, и в семье народов мира? Землян... И я рассказываю...
Из-за развалин Анакопийской крепости, короной венчающих Иверскую гору, медленно выплывал огненный диск солнца.
В это утро мы встречали его на волнорезе, далеко выступающем в море. Здесь, если лечь навзничь, можно увидеть весь купол неба, и мы наблюдали, как движется солнце по небосводу. К вечеру же собрались у моря опять, чтобы увидеть закат и первые яркие звезды на синем куполе южной ночи. Мы так и говорили в течение дня: «Солнце взошло, опустилось за море. Мы рисовали его путь».
Вот так же, как и нам сегодня, древним казалось, что Солнце движется вокруг Земли, опускается вечером в подземный океан, чтобы, преодолев там в борении темные силы, начать наутро опять свой путь. Поселения древних племен, датируемые 3-м тыс. до н. э., обнаружены здесь раскопками археологов. Игорь Б. — наш энциклопедист—добавил при этом, что на территории Абхазии обнаружены древние следы человека, возраст которых полмиллиона лет, пять тысяч веков...
На этой удивительной земле удается осуществить наглядную, реально ощутимую связь веков, и первый помощник в этом — живая природа. Древние горы, каменные обнажения глубинных недр земли, пещеры, навесы, реликтовые рощи, деревья-долгожители — все это помогает нашему воображению воссоздать картины жизни первобытного человека, охотника и собирателя, пользовавшегося тем, что создавала природа. Дольмены, кромлехи Абхазии — тоже каменная память о зодчих далеких эпох.
Прежде всего не терпелось отыскать древний могильник—дольмен, перевезенный в Сухумский музей из села Эшера. Вот он, в тени пальм... Четыре каменные глыбы, изборожденные морщинами времени почти в шесть тысяч лет, перекрыты камнем-крышей в двенадцать тонн... На земле, рядом с круглым отверстием в стене, лежала каменная пробка, которая, по преданию, «не давала духу погребенного бродить среди живых»... Чуть поодаль, за зеленой стеной живой изгороди — абхазская усадьба. И главный дом на столбиках-сваях, и красиво плетенные из самшита домики для новобрачных, и хозяйственные постройки, и навесы на деревьях, и даже священное родовое дерево — столетний платан — все это я уже видела на рисунке маленькой сельской девочки Сырмы X., когда она рисовала старинный свадебный обряд, где мать посвящает корову невесте! Значит, сегодня еще можно обнаружить в памяти детей черты древних обрядов, особенности народной архитектуры.
Народное зодчество Абхазии — деревянные, срубленные из каштана дома на столбиках-сваях, свайные хозяйственные постройки, сплетенные из прутьев самшита, — все это кажется теперь чудом, дошедшим до нас от самых древних времен, когда человек, чувствуя себя частью окружающего мира, строил подобно природе... Уже в те времена дородового существования были поняты и повторены в дереве, камне все основные элементы окружающего человека мира — высота, горизонт, небо. Как, впрочем, и в каждой нашей бытовой вещи, сработанной народным мастером, рожденной тоже воображением давнего предшественника, пытавшегося постичь мир.
Перевезенный из села Эшеры в Сухумский музей дольмен вызвал в памяти детей воспоминания о подобных сооружениях около Геленджика, Зеленчука, которые я показывала им в диапозитивах. А Даур вспомнил, что видел дольмен в своем родном селе, где родились его отец, дед, прадед.
В село Отхара мы добрались к вечеру. Уже садилось солнце, вокруг было тихо, пустынно... Составленный из высветленных солнцем каменных глыб дольмен казался мерцающей жемчужиной на дне чаши синеющих предгорий... Даже фотографировать не хотелось, не хотелось разрушать необычное состояние от встречи с памятником глубокой древности, сохраненным такой же древней землей Абхазии...
Позже Даур нарисует этот вечер, эту землю своих отцов и назовет свой рисунок «Отхара — земля моих предков».
Нам же предстояла еще одна встреча с каменными свидетелями далекого прошлого, теперь уже в селении Хуап, горном селении у подножия большого хребта.
Поначалу мы увидели невысокую гряду беспорядочно расположенных белых камней, заросших колючим кустарником, цветущими травами. Затем... Впрочем, все, что увидели, записано в нашем путевом дневнике Давидом Д., где выполнены были и быстрые карандашные рисунки-наброски, а также появились фотографии.
Каменная гряда (метров 40—50 длиной) оказалась целым некрополем, ансамблем из тесно поставленных рядом семи (?) дольменов, сориентированных на восток. Все перекрытия сдвинуты, многие стены разрушены, стен с круглым отверстием не обнаружено. Лучше всех сохранился центральный дольмен, его камера собрана из самых мощных плит, но восточной стены тоже нет. И по своим размерам этот дольмен превышает остальные. Под белым слоем каменных плит на сколах выступает сердцевина ярко-красного цвета. Подобной породы камни встречаются здесь выступающими из земли. Небольшими камнями этой же породы усеяны ближайшие кукурузные поля; весь некрополь по полукружию со стороны гор, поднимающихся здесь отвесно; усеяно поле, окруженное большими деревьями. На центральной оси всей композиции ряд дольменов замыкается огромным старым ореховым деревом в возрасте 200— 250 (?) лет.
В каменной россыпи обнаружен темный продольный камень приблизительно полутораметровой длины с круглыми углублениями, расположенными асимметрично, заполненными, по-видимому, дождевой водой. Он напомнил показанный диапозитив с жертвенного камня, отснятый в Осетии, в селении, где сохранился каменный Ныхас — место совета старейшин — с каменными креслами. Другой камень — больше метра в длину — носит следы обработки. В нем проделано отверстие круглой формы, сквозное, диаметром около двадцати сантиметров. Некоторые камни показались тоже обработанными человеком. На сломе одного из них запечатлены цветом графита два листика растения с тонко разветвляющимся строением, подобно папоротнику. Местная жительница рассказала, что все эти дольмены расположены в усадьбе Джикирба. Это очень древний абхазский род, потомки которого живут здесь и по сей день. Когда-то при вспашке земли здесь было обнаружено захоронение. Кости ноги уцелели и поражали своими размерами: человек был больше двух метров роста. По преданию, дольмены строили великаны по приказу карликов — древнейших обитателей Абхазии.
Мы предположили, что и поляна на возвышении (с которого ведут вниз каменные ступени) естественного (?) выступа может оказаться интересной для обследования.
Значение памятников древнейшей архитектуры (о встрече с которыми мечтают ученые с мировым именем из многих стран), памятников, увиденных в своей живой среде, в природе, близкой тем далеким временам, становится для детей зримо убедительным, помогает почувствовать связи поколений, единство людей на земле, прошедших путем общих ступеней развития.
«Загадки древних цивилизаций мира» — волнующая тема наших долгих бесед и дискуссий, потому что вспыхнувшая сегодня широкая увлеченность проблемами космологии, ее гипотезами и прогнозами как бы расширила наш угол зрения и на новые факты, и на факты, открытые археологами значительно раньше, но получившие только сегодня свое новое истолкование.
Среди них — знаменитый комплекс Англии Стоунхендж, давший жизнь новой области в науке — палеоастрономии. Рассматривание Стоунхенджа («обсерватории каменного века», даже вычислительной машины, способной к предсказаниям времени восходов и закатов солнца, луны, затмений) мы дополняем серией дольменов, отснятых в прибрежных районах Европы и Азии, Африки и Америки, а главное, в нашей стране (Геленджике, Зеленчуке) и в Абхазии.
Как удивительно и загадочно это вечное чувство красоты у человека. По-видимому, по той же причине дети улавливают гармонию древних архитектурных сооружений — дольменов, кромлехов, а центрическую композицию трилитов Стоунхенджа в Англии называют даже «Парфеноном каменного века»...
Автор книги «Как я учился архитектуре» А. Буров пишет о своих впечатлениях от встречи с афинским Акрополем: «В Греции охватывает... трепетное ощущение до сих пор еще теплого лона мировой культуры. Эти развалины еще хранят отблеск Прометеева огня, который светил их создателям и горел в сердцах всех великих людей — Фидия, Леонардо, Пушкина. Архитектура может не контрастировать с природой своим геометризмом, а найти форму, в художественном образе ее выражавшую».
И мы вновь возвращаемся к знаменитому Стоунхенджу, чтобы подробнее разобрать его композицию теперь уже по схеме-чертежу реконструкции всего комплекса, перерисовывая которую, особое внимание уделяем трилитам — композициям, где две вертикально поставленные каменные глыбы перекрыты третьей, поперечной.
Этот набросок оставит в памяти детей представление о центрической композиции святилища, о столбо-балочной системе, так обнаженно на этой схеме представленной. А пока набросок выполняется, я рассказываю о революции, произведенной этой системой в архитектуре, той революции, которую мы сейчас фиксируем в наброске и которую завершат уже греки, когда научатся математически рассчитывать пропорции красоты, гармонии в системе своих архитектурных ордеров.
На протяжении первого года дети увидят, зарисуют, научатся различать, узнавать и даже сочинять в пределах ограничивающего задания здания основных архитектурных форм по системам: столбо-балочная конструкция (мезолит, Древняя Греция); арочно-сводчато-купольная (Древний Рим, Византия); каркасно-нервюрная конструкция (европейская готика средних веков).
А мне, готовясь к этому первому году, предстоит отобрать контрольные памятники по принципу необходимости и достаточности, чтобы в памяти детей в процессе активного общения-наброска они составили ряды, воспроизводящие путь развития архитектуры. Далее предстоит решать, какие навыки восприятия архитектуры, какие знания, какой словарь в процессе каждой темы следует ввести; что завершить, что начать или продолжить в процессе изучения осуществляемой темы и даже конкретного памятника. Их немного, всего 16—20 за год, но дети должны их знать.
Однако мы допустили бы чрезвычайно опасную впоследствии ошибку, если бы свели все лишь к изучению этих контрольных памятников. Прежде всего мы допустили бы грубую схематизацию, извращающую представления детей о сложности процесса развития, о взаимосвязанности явлений, о вызревании одного направления в лоне другого, о перетекании форм и о многом другом.
Чтобы избежать всего этого, необходимо каждый контрольный памятник показывать в его исторической среде. Делаю я это обычно так: сначала смотрим контрольный кадр, выявляя типичные для стиля черты, затем — широкий просмотр (кадров 15—20), представляющий достаточно полно изучаемый период. Во время этого широкого просмотра (времени отнимает он немного) вместе с детьми отмечаем названные прежде типичные черты стиля, но главное наблюдаем их «жизнь» (предысторию, расцвет, угасание, продолжение «жизни» в последующих временах). Заботясь о воспитании чувства стиля, я бы наряду с задачей различать, назвала бы задачу выявлять связи. Только тогда возможно говорить о частностях, когда мы обеспечим себе представление общего.
Однажды дети, еще не изучавшие искусство Византии, после темы «Древний Рим», определяя время и место создания увиденного им впервые мозаичного изображения императрицы Феодоры, записали: «Древний Рим», «Античная Греция», «Древняя Русь». И я похвалила их: все они замечательно правы, хотя и не абсолютно точны; и порадовалась успешному результату всей нашей работы по названной теме, потому что в предположениях детей — черты стиля Византии, античная его предыстория и его будущее существование в искусстве Древней Руси.
Итак, 16—20 контрольных памятников для изучения с набросками, широкие просмотры по теме — принцип отбора педагогом иллюстративного материала, а точнее — принцип, определяющий содержание программы занятий по истории архитектуры первого года. Но ранее уже говорилось, что обязательным
принципом программы по истории искусства для детей должна стать распределенная во времени, соотнесенная с возрастом детей забота о воспитании навыков и умений, необходимых детям для их самостоятельного общения с искусством вообще и искусством архитектуры в частности.
И поэтому, планируя работу с контрольными памятниками архитектуры на год, я уточняю для себя их методические возможности, позволяющие распределить во времени и по темам отмеренную на год долю знаний, умений, навыков и т. д. Только теперь, спланировав работу в целом, я получаю возможность отрабатывать каждую ее отдельную часть; готовить наглядный материал для бесед, контрольных рассматривании; устраивать выставки в классе по теме занятий; обдумывать наши кратчайшие записи в тетрадях, требования к наброскам, даже композиционное оформление конспектов, задания для самостоятельной работы в музее, содержание занятий в музее с педагогом, наконец, виды практических упражнений, которыми должна заканчиваться каждая тема; отбирать тексты литературных произведений и формы использования их на уроке; составлять список литературы для домашнего чтения детей; оценивать дневники художественных впечатлений, которые ведутся детьми во второй половине рабочей тетради; консультировать по содержанию коллекций, по составлению маршрутов для семейных экскурсий. Это все и еще многое другое, наполняет педагогическим содержанием наш учебный процесс с его главной задачей: активизировать самостоятельное творческое участие в нем ребенка и родителей.
Большую роль в учебном процессе играет словарь терминов, обслуживающих искусство архитектуры, который пополняется постепенно и обязательно поясняется рисунками, конкретизируясь в наброске, и затем в процессе занятий постепенно из пассивного превращается в активный. Наш словарь — не только новые слова. Наш словарь — знание архитектурной конструкции, ее деталей. В нем — возможности почти профессионального анализа изученного на занятии памятника, в нем же—и возможности активной встречи с новым, неизученным. Это, если хотите, еще и основа для грамотного рисования и по представлению, и даже с натуры. Не случайно принято говорить:
видим мы лишь то, что знаем. По опыту, знаю, сама видела, как всего лишь грязной тенью стекало драгоценное узорочье белокаменной резьбы Дмитриевского собора во Владимире в работах детей, не подготовленных к встрече с этим искусством (или не одаренных от природы). Видела я и натюрморт с набирухой-лукошком из знаменитого Пермогорья, где зачахли, растворившись в свето-воздушной среде, даже Птица-Сирин и окружающее ее красно-желто-зеленое цветенье райских кущ, так и не пробившись к глазу и сердцу художника-подростка через уже закосневшие навыки грязного, тонового письма...
Но я храню и другие работы, и среди них — архитектурный пейзаж Ани С., 14 лет, написавшей в серенькой рассветной дымке белокаменную церковь-красавицу пышного нарышкинского барокко в Троице-Лыкове, да так, что у девочки родилась новая техника фактурного налепа, вызванного к жизни необходимостью передать ее чувство, ее художественное видение, ощущение стиля этого памятника, его пышного барочного убранства.
И даже в течение одного первого года работы с моими детьми я вижу, как основы архитектурных знаний помогают и эмоциональному видению, и восприятию архитектуры. Именно таково подспудное содержание, фактическая основа наших занятий по истории архитектуры, в отличие от поверхностно скользящих, эксплуатирующих лишь детскую интуицию, не развивая, не обогащая ее, проводимых по принципу нравится — не нравится или красиво — некрасиво. Свидетельством тому— наброски детей с памятников архитектуры, которые от занятия к занятию становятся и конкретнее, и выразительнее, а иногда свидетельствуют о пробуждающейся способности к эмоциональной оценке, любованию теми особенностями, которые возвышают строение до памятника искусства. В процессе работы заметно уменьшается время, необходимое для наброска, и не только потому, что рука работает быстрее, опытнее, но и глаз становится острее, больше берет материала и более ценного, чтобы позже обобщить его в схеме-наброске.
Эти же основы архитектурных знаний могут стать необходимыми для систем упражнений, развивающих пространственное мышление детей. Я знаю, как это необходимо детям сегодня, и пытаюсь дать хоть какой-то толчок, направление для работы детской мысли, глазу, воображению, давая несколько постоянных из года в год заданий. Прежде всего — набросок. Даже построение наброска в тетради, плоский лист которой должен стать теперь для ребенка трехмерным пространством, безусловно развивает его мышление, его видение. Мы обязательно зарисовываем план контрольных памятников, с тем чтобы позже обеспечить выполнение упражнения: «Представьте (нарисуйте) план известного здания, даже своего дома, комнаты, квартиры» или «Восстановите по плану здание»и др.
Мне кажется, что задание вылепить памятник архитектуры помогает ребенку ощущать, а позже — оценивать пропорции, отношения объемов. Но еще интереснее проверяют знания по нашей теме задания типа: «Построй (нарисуй или вылепи) здание по представлению о стиле».
Так ребята «строили» — сочиняли, хотя и в пределах ограничивающего фантазию задания, замки европейского романского средневековья, готические соборы и др. По представлению о стиле «строили» в тетрадях соборы Древней Руси, барочные здания, здания классицизма. Сочиняли панораму древнего города Маугли, так чтобы угадывались рассмотренные четыре основных вида древних храмов Индии. Когда занимались курсом русской архитектуры, делали наброски на тему «Силуэты Древней Руси», выполняли словарь в картинках по русской архитектуре.
Однажды вылепили и расписали весь ансамбль Московского Кремля, а потом играли, пытаясь расставить все двадцать башен и все соборы правильно, и было это непросто. После прогулок по Москве каменная летопись нашего города постепенно оживала, и помогали в этом знания стилей русской архитектуры, умение увидеть конструктивные особенности, особенности декора, навыки анализа.
Самый значительный объем архитектурных знаний в нашем цикле включает в себя тема античной Греции. И, конечно, не случайно: ведь архитектурное искусство Древней Греции —узел, стянувший воедино и все достигнутое прежде, и начало многих линий развития в будущем. Даже дети пяти—семи лет узнают в картинке-схеме греческого храма здания, которые видели, гуляя по Москве — городу XX столетия. Да и схема обычных детских изображений домиков, не напоминает ли она все ту же конструкцию, доведенную греками до гармонического совершенства?
Без понимания этого искусства, сохранившего значение непревзойденного образца до наших дней, ставшего для нас классическим примером красоты, соотнесенной с человеком, нашим детям невозможно войти ни в сущность самого искусства архитектуры вообще, ни в сущность римской «наследницы» — греческой архитектуры Возрождения, ни в классицизм и его ветви, вплоть до ложного классицизма середины нашего века.
Поэтому не менее трех занятий (типы греческих храмов, архитектурные ордера и словарь по теме «Греческий храм») готовят нас к итогу — тому дню, когда мы в час рассвета отправимся, тоже с помощью серии цветных диапозитивов, к афинскому Акрополю. По обвивающей священную скалу дороге, которая с каждым своим поворотом открывала все новые точки обзора участникам торжественного праздничного шествия. Его настроения и ритмы считываем мы теперь с мраморной ленты фриза Фидия. И мы, как и те, древние, медленно движемся, рассматривая, созерцая любуясь (не изучаем — все необходимое сделано на первых трех занятиях). " См. таблицы для архитектурного макетирования в книге «История русской архитектуры. Краткий курс»(М., 1951).
А мне приходится то помогать «экскурсоводам», то задавать вопросы за туристов, вынуждающие детей рассказывать профессиональным языком об архитектуре Древней Греции, определять ордера, их образный смысл, а главное, сочинять-творить в процессе рассматривания-показа свои слова-образы. И я, радуясь, слышу, что дорика Парфенона — «самая древняя, мужественная, строгая, сильная», а «стройные, рвущиеся вверх» ионические колонны Эрехтейона «легки, изысканны, грациозны, изящны» и их «не спутать с колоннами пышного, праздничного, нарядного, цветущего» коринфского ордера. И ведь верно, не путают, различают, не только по выученным формальным признакам, а чувствуя их образный смысл.
Правда, у нас уже была возможность соотнести свои знания с впечатлениями от живых архитектурных форм, когда самостоятельное посещение детьми Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина было посвящено наброскам по теме «Архитектурные ордера в музее». Тогда не ускользнули от их внимания ни папирусообразные колонны в зале Египта, ни кариатиды знаменитого портика, ни архаичные коры, у которых «складки одежды, как каннелюры», ни гладкие стволы колонн тосканского ордера в Римском зале. Были замечены и две дорические колонны у парадного входа, но особый восторг вызвал парадный зал второго этажа, оформленный коринфскими колоннами, которые здесь жили своей естественной жизнью, «по правде».
Факультативный курс «История русской архитектуры в памятниках Москвы», кроме своей специальной направленности, должен взять на себя задачу построить основу для будущей синхронной таблицы, где основным периодам, событиям истории будут соответствовать выдающиеся события русской художественной культуры, имена писателей, поэтов, художников, композиторов. Поэтому и здесь необходимо начать, как говорится, с самого начала.
Как вводные рассматриваем мы темы, раскрывающие страницы предыстории: «Памятники первобытного искусства на территории России», «Искусство Триполья», «Кобанская культура», «Искусство скифов», «Искусство греческого Причерноморья», «Древние образы в русском народном искусстве».
Первым же периодом развития русской культуры, ее национальной предысторией, мы назовем тему «Архитектура древних славян к середине 1-го тыс. н. э.». Затем последуют темы «Русское деревянное зодчество», «Архитектура Древней Руси Х-ХУШ вв.», «Искусство XVIII в.», «Искусство XIX в.», «Искусство конца XIX — начала XX вв.», и «Искусство XX в.».
«Если вам,— обращаюсь я к детям,— придется рассматривать историю развития русской музыки, живописи, графики, скульптуры, литературы полно, эти периоды сохранят свое значение и для других видов искусства».
Мощные пласты культуры — национальной, русской и мировой —должны стать средством, богатой питательной средой в художественно-нравственном воспитании и образовании детей разных территорий России, в их приобщении к общечеловеческим ценностям. И работать с этими богатейшими сокровищницами культуры человечества нам следует сегодня так, чтобы дети чувствовали не только национальное своеобразие, различия, но и глубинное родство, единый путь человека к свету, осуществлению извечной мечты о победе добра, путь, запечатленный в главной книге жизни — искусстве...
Кому как не нам, учителям, готовящим детей к жизни в XXI столетии, приближать это будущее...
ТЕМАТИЧЕСКИЙ ПЛАН
Пользуясь формулой Витрувия: «Польза, прочность, красота», отличать памятники искусства архитектуры от прочих строений. В процессе игр-упражнений с объемами (кубики, архитектурное конструирование, лепка,макетирование, рисунки) воспитывать у детей способность к эмоциональному восприятию сочетаний объемов, гармонических (соразмерных) сочетаний несущих и несомых частей строения.
Выполнить из дерева, пенопласта разборный конструктор «Башни Кремля». Вести семейный альбом по теме: «Какие здания Москвы, района можно отнести к памятникам искусства архитектуры?».
Составить словарь в картинках по теме «Из истории архитектуры античной Греции:
- архитектурные ордера античной Греции, их предыстория, последующее развитие;
- архитектурные орнаменты античности.
Рассмотреть строение греческого храма, историю его развития. Собрать репродукции-наброски по теме «Черты греческого храма в архитектуре разных эпох и народов, в архитектуре Москвы».
Дополнить свод памятников, собрать коллекцию репродукций, открыток, выполнить наброски:
*росписи франко-испанских пещер;
*менгиры, дольмены, кромлехи, Стоунхендж;
* зиккурат богини Луны, 3-е тыс. до н. э.;
*архитектурные памятники Древнего Египта;
*дворец в Кноссе на острове Крит
*храмы античной Греции. Афинский Акрополь, Парфенон;
*памятники архитектуры античного Рима. Жилые дома Помпеи,
Колизей, Пантеон;
*храм Святой Софии в Константинополе;
*памятники романской и готической архитектуры в Западной Европе средних веков;
*итальянская архитектура эпохи Возрождения;
*архитектура Франции XVII в. Версаль;
*стиль рококо в интерьерах французских дворцов XVIII в.;
*древние храмы Индии (ступа, чайтья, башенный храм);
*Тадж-Махал в средневековой Индии;
*храм Неба в Пекине;
*древние храмы Японии, интерьеры жилых домов;
*древние памятники Самарканда;
*архитектурные памятники Италии эпохи Возрождения;
*памятники архитектуры XIX в. в Западной Европе;
*основные тенденции развития и памятники архитектуры XX в.
архитектуры, художественные стили, выдающиеся памятники и зодчие». Составить словарь в картинках по теме «Русское народное деревянное зодчество». Составить словарь в картинках по теме «Каменная архитектура Древней Руси». Вести альбом фотографий по теме «История русской архитектуры в памятниках Москвы».