ПО ЕДИНЫМ ЗАКОНАМ ГАРМОНИИ

Л. Латышев, В. Латышев
Интерес, возникший в последнее время к общим закономерностям науки и искусства, не случаен. Тысячелетний опыт искусства, накопившего сокровищницу прекрасного, трудно переоценить. Гармония, которая так ярко и наглядно проявляется в произведениях искусства, имеет свое, на первый взгляд скрытое количественное математическое выражение. Важно не только познать математическую основу произведений искусства, но и научиться ею пользоваться столь же активно, как в технике, где любую деталь, узел или изделие можно охарактеризовать некоторыми параметрами.
Попытаемся теперь найти какой-либо математический принцип в искусстве, например, в музыке... Представители одного из античных философских направлений — пифагорейцы — считали, что музыка является частным проявлением математики. Они создали учение о космосе как о музыкально звучащем теле. Пифагор был уверен, что гармония имеет численное выражение. Именно его школой были заложены основы музыкальной акустики. Однако с развитием клавишных инструментов Пифагоров строй пришлось пересмотреть из-за его ограниченных художественных возможностей, так как небольшое число интервалов, установленных этим строем, не позволяло исполнять музыкальные произведения в различных тональностях. Октаву стали делить на 12 ступеней, интуитивно положив в ее основу равномерное распределение интервалов (темперацию), благодаря чему и появилась возможность переноса мелодии без искажения в любую тональность. Вот уже более 300 лет пользуются равномерно темперированным строем, который был создан И.-С. Бахом.
Отметим еще одну общую закономерность искусства и техники. У Поля Верлена есть строки:
Недавно колокольный звон Пронесся звуковой спиралью.
Оказывается, это не просто художественный образ. Нетрудно показать, что распределение частот равномерно темперированного строя, описываемое геометрической прогрессией, удовлетворяет уравнению логарифмической спирали.
И в технике многие устройства, например режущие инструменты или каналы, подводящие воду к лопастям турбин, используют свойство этой спирали пересекать свои радиусы-векторы под постоянным углом.
Очень часто спираль встречается и в природе. Домик улитки, расположение семянок в головке подсолнуха или листьев на побегах вьющихся растений соответствуют логарифмической спирали. Здесь можно отметить еще одну важную
закономерность: последовательности дробей, которыми в ботанике опиается спиральное расположение семян подсолнуха или чешуек шишек, состоят из так называемых чисел Фибоначчи.
Кто же такой был Фибоначчи, и какой смысл заложен в его числах?
Жил в итальянском городе Пизе математик Леонардо, по прозванию Фибоначчи, что значит «сын добродушного». Путешествуя по Востоку, он познакомился с достижениями арабской математики. В 1202 г. Фибоначчи опубликовал большой труд— «Книгу о счете», а в 1220 г. — «Практику геометрии». Эти работы, впервые содержащие задачи на применение алгебры в геометрии, познакомили европейцев с арабскими цифрами и оказали немалое влияние на развитие математики.
В «Книге о счете», решая среди прочих задачу о том, «сколько пар кроликов в один год от одной пары рождается», Леонардо получил в результате последовательность чисел: 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34... которые позже и стали называть числами Фибоначчи. Каждое из них получается путем сложения двух предыдущих.
Эти числа применяются не только в ботанике и животноводстве, но и в вычислительной математике. Если использовать лишь первые члены ряда Фибоначчи в оптимальном программировании (при поиске экстремума), то точность повышается более чем на 20%, а выбор расчетных точек в соответствии со сравнительно небольшим количеством первых чисел Фибоначчи позволяет получить экспоненциальное увеличение точности.
Из приведенных биологических примеров видно, что числа Фибоначчи достаточно хорошо отражают объективные закономерности. Можно привести множество примеров и из других областей, в которых первые члены ряда Фибоначчи играют важную роль.
Любопытно хотя бы отметить, что интервалы, определяющие основные мажорные и минорные тонические трезвучия, соответствуют числам Фибоначчи 1, 3, 5 или 1, 5, 8.
Анализ пропорций выдающихся памятников архитектуры также показал, что их основные размеры находятся между собой в отношениях, или точно соответствующих, или очень близких числам Фибоначчи. Такова, например, прославленная церковь Покрова на Нерли. Изучение размеров других выдающихся сооружений выявило, что их пропорции соответствуют предельному отношению чисел Фибоначчи Ф=1,618, так называемому золотому сечению, которое впервые упоминается в III в. до н. э. в «Началах» Евклида.
К его удивительным свойствам можно добавить, что прогрессия вида 1, Ф, Ф2,Фn является не только геометрической, но и арифметической. Кроме этого, подобно ряду Фибоначчи, каждый ее член, начиная с третьего, равен сумме двух предыдущих членов ряда.
Идея золотого сечения широко использовалась в живописи и античной архитектуре, которые, кстати, не единственные области, где наблюдается такой принцип пропорционального деления интервала. В результате изучения музыкальных произведений выяснилось, что кульминация мелодии тоже часто приходится на точку золотого сечения ее общей продолжительности. Не обошла золотая пропорция и биологию. Например, профиль большинства птичьих яиц соответствует золотому соотношению.На рисунке А. Дюрера «Изучение пропорций» хорошо видно: размеры тела человека (за единицу измерения выбрана голова) относятся как 1:2:3:5:8 и составляют ряд Фибоначчи.
Размеры головы ГЧ обозначим Г. Тогда плечи ШШ1=2Г, размах рукЛЛ1=8Г, грудь ШО=2Г, бедро БК=2Г, голень КН=2Г, пояс — колени ОК=ЗГ, пояс — щиколотки ОН=5Г, макушка — ступня ГС=8Г, размах руки ШЛ=ЗГ.
Рис. 2. Листья на стебле располагаются по спирали так, чтобы, не мешая друг другу, воспринимать солнечный свет. Сумма двух предыдущих шагов спирали, начиная с вершины, равна величине последующего шага, т. е. А+В=С, В+С=Д и т. д.
Рис. 3. «Как мера и красота укажут...» Этой формулой руководствовались зодчие, возводя храм Покрова на Нерли. Оказалось, что размеры его относятся примерно как 2:3:5:8, т. е. совпадают с числами Фибоначчи, а высота храма и его длина составляют золотую пропорцию.
Рассмотрим еще один пример. Известно, что свойства атомных ядер зависят от числа протонов и нейтронов, входящих в них. Зависимость эта сложная, но при определенных значениях этих чисел, которые физики называют «магическими», ядра приобретают повышенную устойчивость. Такими магическими числами у протонов являются 20, 28, 50, 82, а у нейтронов — 20, 28, 50, 82, 126, (214). Сразу же видно, что «магические» числа, деленные на 10, образуют последовательность, близкую к числам Фибоначчи.
Таким образом, закономерности, описываемые числами Фибоначчи и геометрической прогрессией, не случайны. Весьма вероятно, что они характеризуют меру изменения каких-либо проявлений материального мира, причем числа Фибоначчи отражают суммирование свойств, а геометрические прогрессии и логарифмические спирали — их экспоненциальный рост или убывание.
Приведенные примеры свидетельствуют о том, сколь тесно переплетаются наука и искусство. Однако в действительности существуют две группы профессионально подготовленных людей: ученые и художники (в широком смысле этих слов). Они, по словам Гете, часто забывали, «что наука развилась из поэзии, не принимали в соображение, что в ходе времени обе отлично могут к обоюдной пользе снова дружески встретиться на более высокой ступени».
Если мы обратимся к истории, то увидим, что в древности научная и художественная сфера не были разделены, а пресловутая проблема «физиков и лириков» даже и не могла возникнуть.
В древности процесс познания шел не очень быстро, но уже в конце средних веков стало практически невозможно одинаково плодотворно заниматься сразу и наукой и искусством.
Вопрос выбора человеком сферы своей деятельности чрезвычайно сложен и связан с различными факторами. Последние достижения физиологов дают лишь некоторый ответ на него. Было выяснено, что функции полушарий мозга различны. Левое полушарие «специализируется» на развитии аналитического мышления,
вычислительных операций, в нем расположен речевой центр. Пространственное синтетическое восприятие, а также артистическую, творческую, в частности музыкальную, деятельность связывают с правым полушарием. Обычно деятельность одного из полушарий несколько превалирует над другой. Можно предположить, что с накоплением определенного объема информации в науке и искусстве человек был вынужден выбирать основную форму своей деятельности в соответствии с доминирующим у него полушарием, что отнюдь не исключает высокую общую культуру и разносторонность интересов.
Выдающиеся люди успешно занимались одновременно наукой и искусством. Знаменитый труд Лукреция Кара «О природе вещей» написан в стихах. Очень трудно определенно отнести к ученым или художникам Платона, Леонардо да Винчи, Ф. Вольтера, М. Ломоносова, А. Бородина.
Иногда некоторые упрощенно представляют, что художник в своей работе руководствуется только собственной фантазией и эстетическим чувством, в то время как ученый неуклонно следует путем, который ему указывает Истина.
А. Пуанкаре писал: «Среди бессознательных идей привилегированными, т. е. способными стать сознательными, являются те, которые прямо или косвенно воздействуют на наши чувства. Может вызвать удивление такое обращение к чувствам, когда речь идет о математических доказательствах, которые, казалось бы, связаны только с разумом. Но это означало бы, что мы забываем о чувстве математической красоты, гармонии чисел и форм, геометрической выразительности. Это настоящее эстетическое чувство, знакомое всем настоящим математикам. Воистину здесь налицо чувство!»
Чувство красоты, чувство гармоничности известно многим ученым и большинству художников. Эмоциональная реакция, несомненно, древнее, нежели целенаправленная сознательная деятельность; ведь мышление возникло на биологической ступени развития и лишь на социальной — сознание. Наши чувства подчас неосознанны, реакции порой неуправляемы — это замечают за собой даже прекрасно воспитанные люди.
Поскольку человеку присуща познавательная деятельность, а мир един и материален, то наука и искусство — это формы познания окружающего мира с одинаковыми целями, но каждая со своими средствами. Вот здесь и наблюдается проявление всеобщего диалектического закона единства и борьбы противоположностей. Действительно, эмоциональное художественное чувство, яркая фантазия и «холодный» разум — категории как бы противоположные. Однако, когда их разрывают, нельзя создать выдающихся произведений человеческого гения. Э. Гофман метко заметил, что «разве довольно в точности знать, как Рафаэль задумывал и создавал свои картины, для того, чтобы самому сделаться Рафаэлем?».
Только диалектическое единство науки и искусства способно, как это уже неоднократно бывало в истории, привести к настоящему творческому свершению.
Ученым и художникам свойственны постоянный упорный труд и часто особое творческое состояние — вдохновение, которое, по мнению А. Пушкина, так же «нужно в поэзии, как и в геометрии». Происходит диалектическое единство этих противоположных начал, и, вероятно, не без помощи эстетического чувства мы приходим и к научному, и к техническому результату.Бор мыслил удивительно образно, «видел атом», причем, как отмечал Л. Инфельд, сила Бора «не в математическом анализе, а в удивительной мощи фантазии, видящей физическую реальность конкретно, образно и открывающей в ней новые, никем не предугаданные связи».
Характерно, что Аристотель определял искусство как творческую привычку, служащую истинному разуму.
С развитием кибернетики и вычислительной техники все чаще будут, с одной стороны, применять в науке знания и опыт искусства, а с другой — решать на базе современных научных достижений задачи, связанные с искусством».
Современный специалист должен видеть и понимать взаимосвязь таких, казалось бы, противоположных областей, как наука и искусство, чтобы еще глубже усвоить и использовать единые материалистические законы окружающего нас мира.
Несомненно, что союз науки и искусства со временем приведет человечество к новым выдающимся достижениям.
Журнал «Техника-молодёжи» 1979г. № 10.

ТАЙНА ДРЕВНЕГО МЕРИЛА

А. Белогорский
Удивительно точные, изящные пропорции древнерусской архитектуры всегда вызывают восхищение. Какими же немудреными инструментами пользовались зодчие, создавая свои шедевры? В старинных книгах имеются упоминания о различных архитектурных «приборах»: золотых мерных поясах, серебряных цепях, матерчатых лентах, на которых разметка длин отмечалась сургучными печатями. Однако золотые и серебряные мерила и даже ленты с сургучом могли служить только эталонами и были совершенно непригодны в качестве повседневного инструмента строителей и зодчих.
И вот недавно в Новгороде, близ Ярославова дворища, в слоях начала XIII в. было найдено необычное деревянное мерило, представляющее собой четырехгранный полуметровый брусок. Три острые грани бруска размечены длинными и короткими линиями таким образом, что между двумя длинными зарубками умещается десять мелких делений.
В Древней Руси, как доказал академик Б. Рыбаков, употреблялось несколько мер длины, одинаково носящих название сажени. Сажень мерная, великая, прямая и косая. Ему удалось установить, что все сажени образуют единую систему, которая позволяла производить самые сложные архитектурные расчеты: находить «золотое сечение»,
строить квадраты с точными углами в 90°, проверять правильность объема здания, создавать масштабные чертежи будущего сооружения. Это строго математическое соотношение прямой мерной и великой сажени и было зафиксировано на гранях обнаруженного в Новгороде инструмента.
Но одна, казалось бы, незначительная деталь вызвала удивление ученых. Каждая из граней мерила была разделена на 21 отрезок. Такое деление отличается от общепринятого в Древней Руси, где сажени обычно делились по простому принципу на 2, 4, 8, 16, 32 («полусажени», «локти», «пяди», «пясти», «полпяста»).
21 сажени — что это? Новая, не известная еще науке древнерусская мера? Или какое-то деление общепринятых мер, вызванное практическими потребностями строителей? Разгадать тайну отрезков новгородского мерного жезла удалось академику Б. Рыбакову. Его решение загадки найденного мерила поражает своей простотой и математической строгостью. Если 21 деление (любое) принять за диаметр круга, то длина окружности будет равняться 66 таким делениям. Если же разделить 66 на 21, то получится 3,14, или то знаменитое число «пи», которое мы знаем еще со школьной скамьи! Таким образом, степень точности мерила оказалась совершенно достаточной для практических целей.
В то время система градусного измерения углов на Руси не была известна. Мерило, разделенное на 21 часть, давало возможность древнерусскому зодчему переводить окружность и отрезки окружности или дуги в линейные меры. Наличие трех шкал позволяло производить эти операции с мерными, прямыми и великими саженями. Круг делился по существу на 660 частей, так как каждая 1/21 была разделена еще на 10 «ногтей». Такое деление вполне заменяло русским зодчим деление круга на градусы и минуты, принятое в других странах. Круг, разделенный на 660 частей с диаметром, равным сажени, позволял зодчему переводить все полуокружности и дуги в своем проекте на язык мастеров-исполнителей, или, как мы теперь говорим, на язык рабочих чертежей при изготовлении многочисленных кружал
для арок, окон и порталов.


ДИЗАЙН ЮРТЫ

Д. Пюрвеев
...Одинокий всадник с его одиноко бегущей тенью. Куда, минуя небольшие ' возвышенности и неглубокие овраги, торопится он на густогривой монгольской лошадке? — Вон к той белой, едва заметной точке на горизонте. Она все ближе, растет, увеличивается, приобретает форму. Круглая как солнце...
Это «эсгий гэр» — по-монгольски, «кийиз уй» — по-тюркски, «юрта» или «кибитка», как называют ее европейцы. Это широко распространенное на просторах Средней и Центральной Азии жилище кочевника, в котором он находит защиту от летнего зноя, суховеев и дождя, от зимних морозов и невзгод. Жилище, сооруженное
на бескрайнем безлесном пространстве, из чего оно? Как оно устраивается и украшается? Где человек находит строительный материал? Ведь кругом степь, пустая, без единого деревца.
Оказывается, что находится внутри и снаружи жилища, выполнено в основном из продуктов животноводства.
Из шерсти овец кочевник валяет войлок и выделывает ковры, чтобы потом превратить их в теплые стены. Шкурами верблюдов и лошадей покрывает пол. В тщательно вымытых и просушенных кишках животных хранит жир и масло. Рубцом обтягивает музыкальные инструменты, а из тонких кишок овец и коз, из конского волоса изготовляет струны для них. Большую часть посуды и необходимой утвари, не говоря уже об одежде и обуви, служащих в повседневном быту, тоже делают из кожи.топливом для приготовления пищи и обогрева жилья зимой служит помет животных — аргал.
Многовековая эволюция кочевой юрты выработала ее четкие пропорции, правила сборки и разборки, формы и способы ее украшения и меблировки. Размеры юрты соответствуют масштабу человека, внутренняя планировка учитывает интересы и вкусы ее обитателей, обеспечивает хозяйственно-бытовую деятельность. Кочевая монгольская юрта представляет собой легкую сборно-разборную постройку, приспособленную к транспортировке на вьючных животных. Практическая необходимость и художественная целесообразность заставили кочевников подчинить все размеры юрты единому модулю и унифицировать все детали.
Общий вес юрты с меблировкой — 300—400 кг — грузоподъемность одного верблюда. Диаметр жилой юрты бывает от 4,5 до 8 м, высота ее в центре 4—5 м. Время, за которое она собирается или разбирается, — в пределах одного часа.
Конструктивный объем юрты состоит из девяти основных частей. Остов стен составляется из связанных между собой складных деревянных решеток, которые определяют размеры и вместимость жилища. Каждая решетка, входящая в общую стенку, состоит из плоских реек, наложенных друг на друга косой клеткой и скрепленных сыромятными ремнями. Благодаря тому, что эти рейки сжимаются или растягиваются гармошкой, можно уменьшать или увеличивать до необходимой высоты юрту или складывать ее во время перекочевок.
Остов крыши юрты, образующий свод, состоит из выстроганных жердей, которые втыкаются наверху в специальный круг — тоно, а в нижней части опираются на решетку стен.
Снаружи юрта вся окутывается войлоком, выкроенным по ее форме. В целях антисептирования его пропитывают раствором кислого молока с табаком и солью.
Дверь юрты всегда обращена на юг или юго-восток. Благодаря этому дом монгола в степи изолирован от холодных северных ветров и снежных заносов зимой и открыт живительным солнечным лучам весной и летом.
Но этим не ограничивается взаимосвязь жилища кочевника с природой. Являясь искусственно организованным пространством, кочевая юрта одновременно как бы остается органичной частью природы; вобрав в себя наиболее полезные и благоприятные ее принципы, она в то же время является изолированным от внешних неблагоприятных условий природной среды уютным жильем.
Круглая, аэродинамичная форма и мобильность юрты отразили в себе и защиту от внешних климатических изменений, и хозяйственный уклад жизни кочевника с постоянными перекочевками. Подобно тому, как растительный мир степи чутко реагирует на колебания температурного режима воздуха, кочевая юрта отвечает этим изменениям. Ее конструкция, состоящая из деревянной решетки и пористого шерстяного войлока, играет роль терморегулятора, сохраняя внутри жилища постоянный тепловой режим.
Юрта всегда ставится на открытом солнцу пространстве, даже в лесистой местности выбирается солнечная поляна. Это связано прежде всего с тем, что вся хозяйственная и бытовая деятельность кочевника связана по времени с круговоротом солнца.
Отсчет времени суток, месяца, года до революции у монголов велся обычно по солнцу, а именно по углу падения солнечного луча через верхнее отверстие юрты — дымник. По мере того, как луч солнца скользил по окружности дымника, затем по кончикам жердей (а их количество должно быть равно 60), поддерживающим свод юрты, далее по поверхности полукружия войлочного ковра, по определенным частям мебели, кочевник определял точное время и строил повседневный распорядок рабочего дня. Поэтому пропорции дымника, количество жердей, высота решетчатых стен и всей юрты, а также традиция ставить юрту дверями на юг, были подчинены ритмике движения солнца. Даже покраска конструкций юрты, их система орнаментации имели свою закономерность, учитывающую указанные функции. _ Внутренняя планировка юрты делилась условно на 12 частей — соответственно 12-месячному циклу календарного летоисчисления, именовались эти части по названиям месяцев. Например, западная часть юрты называлась стороной «обезьяны», северная часть, где находился «красный угол», именовалась стороной «мыши», восточная носила название «зайца», а передняя входная, или южная часть, — «лошади». По месту падения солнечного луча в юрте кочевник знал точное время


РУССКАЯ ИЗБА

И. Маковецкий
Русская крестьянская изба в равной степени может считаться памятником и строительного искусства, и народного быта, и народного художественного творчества.
Эта небольшая, тысячу раз повторяющаяся постройка на протяжении многих столетий служила основным типом крестьянского жилища. Русскую избу с ее высокими конструктивными и художественными достоинствами, идущими от народного жизненного опыта самобытного строительного мастерства искусных плотников и резчиков по дереву, по праву относят к числу подлинно классических произведений архитектуры.
Народное зодчество было поистине школой мудрости и красоты, воплотившей в себе всю глубину раздумий русского крестьянина, всю силу его поэтических мечтаний. При максимальной экономии средств, времени, строительных материалов плотники вынуждены были отбирать наиболее дешевые, но прочные строительные материалы, наиболее простые, но удобные конструкции и приемы планировки, наиболее рациональные и доступные способы возведения зданий. Вот почему народному зодчеству была чужда конструктивная фальшь, присутствие функционально не оправданных частей зданий — все то, что влекло за собой излишний расход материалов, не вызывалось жизненной необходимостью, нарушало чистоту и ясность строительного замысла.
И вместе с тем, строя такие дома, создавая предметы быта, зодчие стремились сделать свое жилище красивым: они умели использовать декоративные свойства строительных материалов, их фактуру и цвет, придать даже небольшому сооружению значительность художественного произведения.ообразность и красота всегда определяли их творческие принципы, их творческие поиски, раскрывали подлинные истоки формирования прекрасного в народном искусстве.
Древняя Русь — страна леса. Различные породы деревьев: лиственницы и пихты, ели, сосны и кедры — были пригодны для ведения самых разнообразных строительных работ. И северные плотники умели своевременно заготовить и эффективно использовать этот материал. После завершения всех полевых работ, поздней осенью, проводился отбор и маркировка деревьев. В течение зимы лес рубили и вывозили. Замерзший ствол был крепок, звонок, достаточно сух: земля не давала ему излишней влаги. Твердая древесина плохо поддавалась удару топора, и поэтому зимой обрубали только сучья. С наступлением весны древесина становилась мягкой, легкой для обработки. В это время (март-апрель) и рубились избы.
Точно пригнанные бревна находились в срубе два-три месяца. Под тяжестью собственного веса они плотно прижимались и как бы приживлялись друг к другу, медленно высыхая в срубе. Но достаточно было пропустить это время, и лес терял свои драгоценные качества: древесина твердела, коробилась, требовала сильной срезки, сложней становилась пригонка бревен, больше требовалось материала.
Связанные в венец бревна составляли основу сруба-избы. Толщина бревна повторялась во всех конструкциях и декоративных элементах здания: балках и стойках, половицах пола и потолка, тесе кровли, ступенях крыльца, резных досках наличников. Кратному числу бревен равнялись проемы окон и дверей. Это был своеобразный модуль и масштаб дома. Он определял единую структуру, единую конструктивную и художественную систему всех сооружений из дерева.
Суровый северный климат заставил зодчих поднять жилую часть здания повыше от сырой почвы, поставить большую русскую печь, защитить вход сенями, объединить двор под одной крышей с избой.
Отсутствие гвоздей вызвало к жизни одну из остроумнейших в истории конструктивных систем национального зодчества — безгвоздевую кровлю. Тес, лежащий на слегах, упирался в желоба-водостоки и прижимался сверху тяжелым бревном-охлупнем.
Кровля выдерживала максимальную нагрузку снега, надежно защищала здание от дождей, прочно противостояла ураганным порывам ветра. Она была до предела простой, экономичной и привлекательной.
Такая кровля получила повсеместное распространение и до сих пор еще существует в северных селениях.
Сохраняя компактные принципы расположения дома-двора, плотники иногда увеличивали количество жилых и хозяйственных помещений, создавали пятистенные, шестистенные и крестовые избы.
В основе планировки всех этих типов лежала одна и та же мера — бревенчатая клеть квадратной или почти квадратной формы.
Плотная, компактная форма сруба с минимальной поверхностью наружных стен, с большой русской печью на долгое время определила архитектурный образ русского народного жилища.
В этот первоначальный период развития народного зодчества особое значение приобретало умение мастеров сделать точную пригонку бревен сруба, чистую обтеску, плотный потолок, хорошо закрывающиеся двери. И здесь в решении чисто утилитарных задач проявлялись и первые поиски удовлетворения эстетических потребностей.
Зодчие понимали, что каждый конструктивный элемент здания может быть произведением искусства, если его форма, пропорциональность членений, структура материала приобретают художественную выразительность, эмоциональную силу воздействия на человека, когда в его внешнем облике раскроется нечто большее, чем практический смысл предмета.
Это был сложный процесс художественного истолкования простых рациональных конструкций: стремление определить соразмерность деталей и всего объема в целом, сопоставить мощь несущих венцов и легкость декоративных элементов, динамику резьбы и спокойную гладь стены.
Глухой и тяжелый бревенчатый сруб завершается высоким узорным силуэтом кровли, ее резные конструкции приобретают почти скульптурную форму, несут поэтические образы птиц и зверей.
Одна из характерных особенностей народного зодчества заключается в том, что автор постройки осуществлял свои замыслы собственными руками. Формирование архитектурного образа здания не прекращалось до последнего движения резца, до последнего взмаха топора. Живое, творческое начало в работе непосредственных исполнителей придавало своеобразные индивидуальные черты по существу типовым, многократно повторяемым и часто рядом стоящим сооружениям.
Наиболее даровитые мастера стремились отойти от штампа, отказаться от повторений и, сохраняя общепринятую схему украшения жилища, проявить максимальную изобретательность и высокое профессиональное мастерство в разрешении декоративных элементов.
Очень часто у одного и того же мастера, на одном и том же доме, в оформлении одного и того же декоративного элемента, где, казалось бы, вполне закономерно повторение рисунка, вводится несколько совершенно различных орнаментов. Умышленное привлечение нового мотива — свидетельство творческих поисков резчика, совершенно свободно владевшего и техникой исполнения, и всеми художественными средствами своего искусства. Например, в большом приволжском селе Красные Оселки (Нижегородская область) нельзя найти и двух домов, где можно было бы зафиксировать подобие или сходство рисунка, несмотря на то, что в селе более двухсот домов и декоративная резьба обильно покрывает каждый из них.
Правда, как и во всякой области искусства, наряду с художниками в деревне существовали и обыкновенные ремесленники, которые ограничивались копированием излюбленного образца и выполняли большую часть работы механически.
Вместе с резьбой зодчие широко использовали и роспись. В северодвинских домах росписью обычно покрывали фронтоны, ставни и нижнюю обшивку далеко выступающих частей кровли. Геометрический орнамент иногда сочетался со сложной композицией из деревьев, птиц и зверей. И тогда высокий сруб здания, крутые скаты кровли, увенчанные легкой пластической скульптурой конька, объединялись в единую и цельную композицию.

Суровая северная изба казалась необычно приветливой, бревенчатая стена — нарядной, конструктивные детали — изысканно красивыми, объем и силуэт здания — величественными и стройными.
Склонность русских зодчих к использованию цвета во многом определялась климатическими условиями. В пасмурную или дождливую погоду, в снежные метели, в сумерках короткого зимнего дня цвет сохранял ясность детали и общую выразительность объемно-пространственной структуры сооружения.
Резьбу и роспись на Севере применяли довольно широко и в украшении предметов внутренней обстановки, труда и быта. Зачастую в доме расписывали перегородки и опечки, стены и потолки, кровати, столы, скамейки, туески, сундуки, шкафчики.
Народный художник работал без карандаша и трафарета, его нехитрая импровизация лилась так же свободно, плавно и гармонично, как народная песня, так же размеренно, как весь строй жизни крестьян — хлеборобов, охотников и рыболовов с их мерным говором, но уверенным и точным движением.
С росписью в полузатененное пространство избы входила красота окружающей человека природы.
В архитектурном строе простых бревенчатых изб с глухими фронтонами под двускатными крышами, с маленькими окнами, тяжелыми охлупнями и причудливыми крючьями-курицами содержались все необходимые элементы для создания больших и сложных композиций центральных общественных комплексов деревни.
То, что нельзя было сделать в скромной крестьянской избе, плотник осуществлял в общественном сооружении. Усложняя план, объем, силуэт простого четырехстенного сруба, используя те же конструктивные и декоративные приемы, он создавал архитектурные произведения, стоящие в одном ряду с лучшими памятниками мирового зодчества.
Башенные, многоярусные, многоглавые храмы на северных погостах с шатровыми, кубоватыми, бочечными и клинчатыми покрытиями до сих пор поражают нас творческой изобретательностью. Они входят в золотой фонд русской культуры, раскрывают неповторимо прекрасный мир народного творчества.
Русская изба (иллюстрации)
Вычегодская изба (шестистенок).
Резьба на избах Поволжья
«Крылья» и «подкрылки» — декоративные элементы кровли
Интерьер северодвинской избы
Журнал «Наука и жизнь»



О СУДЬБЕ ВОССТАНОВЛЕННОГОПАМЯТНИКА

Б.Зайцев.
Возле развилки старого Симферопольского шоссе, где одна дорога ведет на Тулу, а другая на Серпухов, расположилось небольшое село. Впервые Васильевское упоминается в писцовых книгах Серпуховского уезда в 1627 г. Числилось оно тогда за Андреем Ивановым сыном Семеновым. И было в его владениях всего лишь: «...двор его помещиков, да двор людской, два двора крестьян и два двора бобылей».
Пристально вглядываясь в облик нынешнего Васильевского, замечаешь отзвуки народных традиций в том, как выстроились по красной линии улицы дома, как расположились во дворах все еще нужные баньки и амбары. И тогда начинаешь ощущать забытый в больших городах уют, хотя здесь все обыкновенно, как повсюду. И непременные остатки парка, и два полузаросших прудика, образуемые речкой Бюрючевкой, и небольшая, невзрачная на вид церковка Николая Чудотворца, окруженная двухсотлетними липами.
Но в этой обыкновенности все слитно, едино. Здесь нет противоречащих друг другу элементов. Одно естественно вытекает из другого. Потому что среди темных стволов старинных лип, два века назад посаженных человеком, трудно представить что-либо иное, кроме этой церковки, срубленной тем же жителем села, по человеческой же мерке. Почтенная дата постройки 1690 г. придает подмосковному селу вид уже необыкновенный, примечательный на туристских дорогах. В наследии русского народного деревянного зодчества памятники Подмосковья занимают скромное место. Самые древние постройки, сохранившиеся до настоящего времени, — а их остались считанные единицы, — относятся к XVI—XVII вв., причем это лишь культовые сооружения. Сравнительно с памятниками русского Севера они небольшие, клетского и простейшего ярусного типа.
К сожалению, подмосковные памятники зодчества на протяжении столетий, а особенно в XIX в., подвергались значительным переделкам. Исконные традиции плотницкого искусства, выразившиеся в пластике открытого сруба, в поделке причелин, коньков, наличников, систематически вытеснялись церковью. Срубы обшивались досками, языческие мотивы декора уничтожались. И все же при исследовании сохранившихся памятников подчас открываются уникальнейшие элементы их убранства. Скрытые до поры, они являются нам, чтобы снова радовать глаз талантом своего мастера, его стремлением к красоте, к сказочным образам.
К сожалению, время не пощадило и памятник в Васильевском. Поновления, характерные для второй половины XIX века, особенно сказались на нем. Но все же приблизительную картину первоначального облика сооружения можно было представить по сохранившемуся срубу, по отдельным уцелевшим фрагментам деталей древней конструкции.
Это был распространенный в Подмосковье простейший тип ярусного храма. При первом исследовании я не обратил достаточного внимания на три оштукатуренные потолочные балки-матицы. Но когда их расчистили, то мы с плотниками-реставраторами были поражены их видом. Пятигранные балки, рубленные из прекрасной «кондовой» сосны с ярко выраженной текстурой, были сплошь усеяны великолепно сохранившимися розетками. Их резьба настолько удивляла своей свежестью, многообразием рисунков, что, казалось, она была исполнена вчера, а не почти триста лет назад.В этих солярных кругах рисунок не повторялся. В сорока кругах существовали и вихрь солнечных лучей, и четкая геометрия звезд. Возможно, что композицию рисунков сорока розеток определила притча о сорока мучениках, каждый из которых, как принято изображать на иконах, имеет свою «корону» несхожего с другими рисунка. Розетки — их по пять штук на каждой из четырех граней — лентой опоясывают матицу с четырех сторон. На пятой грани лежит потолок. От розеток по телу балки идут бочкообразные утолщения, в свою очередь перехваченные четырьмя резными поясами.
Древний плотник великолепно знал свойства материала, с которым работал. Текстура дерева играет активную роль в орнаментации балки. Бег древесных колец начинается от центра бочек. Широкие и редкие кольца переходят в более мелкие, частые. Создается своеобразная динамика движения. Из тела балки как бы органически распускается бутон розетки. Текстура в резьбе приобретает совершенно неожиданный, причудливый и законченный рисунок. При первом же взгляде на него вспоминается резьба вологодских прялок с богатой трехгранновыемчатой резьбой.
До настоящего времени на старинных избах Подмосковья на наличниках, причелинах, воротах можно встретить подобные по мотиву орнаменты. Но мы не найдем такой сочной, доведенной до совершенства резьбы, как на балках-матицах в селе Васильевском.
К тому же эти балки поистине являются уникальнейшими, так как ни в одном из сохранившихся памятников древнерусского деревянного зодчества подобные не встречались. Правда, мне сообщили, что при реконструкции далекого села Шушенского были обнаружены матицы с резными розетками. Но избы Шушенского все же датируются концом XIX —началом XX века. Впрочем, стоит ли удивляться, если
в «подкрепление» находки в селе Васильевском где-либо еще явятся эти «солнечные»знаки!

Иллюстрации

  1. Чертеж церкви
  2. Балка-матица
Орнаменты потолочных балок памятника в селе Васильевском

KРАТКИЙ СЛОВАРЬ СПЕЦИАЛЬНЫХ ТЕРМИНОВ, ХАРАКТЕРНЫХ ДЛЯ РУССКОЙ АРХИТЕКТУРЫ

Алтарь — восточная часть внутреннего помещения церкви, отделенная иконостасом или алтарной преградой.
Апсида — выступ в восточной части храма, обычно полукруглый или граненый в плане, перекрытый
полукупольным или полусомкнутым сводом.ура, аркатурный пояс, аркатурный фриз — декоративное украшение стены в виде ряда глухих арочек, иногда опирающихся на колонки, консоли.
Барабан — венчающая часть церковного здания, обычно цилиндрической или восьмигранной формы, имеющая купольное перекрытие. Световой барабан — имеющий оконные (световые)
проемы. Бегунец — форма орнаментальной кирпичной кладки в виде пояса, образующего на поверхности стены ряд треугольных углублений, обращенных вершинами последовательно вверх и вниз.
Бочка — форма кровли в виде полуцилиндра с подвышением и заострением верха.
Пересечение двух бочек образует «крещатую бочку», или кубоватое покрытие.
Вежа — сторожевая, наблюдательная башня, обычно крепостного характера.
Венец— бревна, положенные горизонтально и связанные в углах врубками, составляющие один ряд сруба.
В лапу—система соединения (врубки) бревен или брусьев под углом, без остатка, т. е. без выпущенных за пределы наружной плоскости стены концов бревен.
В обло — распространенная в деревянном зодчестве система горизонтального соединения бревен
под углом с остатком, т. е. с выпуском концов бревен за пределы наружной плоскости
стены. Восьмерик— часть здания, имеющая восьмигранную в плане форму.
Гирька — декоративное украшение, обычно из резного камня, подвешенное на скрытом в кладке
железном стержне. Глава — наружная часть купольного перекрытия барабана. Древнейшая форма главы —
шлемовидная, позднее — луковичная. Глазурь — стекловидный покров керамических изделий различных цветов, применяющийся для
изготовления изразцов, облицовочных плиток и черепицы. Голосники — глиняные кувшины, открытые внутрь помещения и вделанные в верхние части стен
храма, служившие резонаторами.
Гонт (лемех) — тонкие дощечки, применявшиеся при покрытии крыши здания, подобно черепице.
Горница — чистая половина избы, обычно на подклете.
Городище — место древнейшего поселения, укрепленного рвом и валами.
Городня —деревянный сруб, заполненный землей или камнями, применявшийся для устройства крепостных оград.
Гостиный двор — ряды лавок, торговых помещений и складов, объединенных крытыми галереями, а иногда и общей кровлей.
Гридница — большое помещение в княжеском дворце, хоромах, предназначенное для приема гостей и дружины.
Гульбище — галерея, наружная терраса, площадка, охватывающая здание с нескольких сторон.
Двойня —деревянная постройка из двух клетей, обычно с самостоятельными покрытиями.
Детинец — древнейшее название укрепленного центра древнерусского города.
Дынька — декоративное украшение резных столбов, колонок оконных наличников и дверных порталов, напоминающее по форме дыню.
Закомара — полукруглое завершение верхней части стены церковного здания, обычно соответствующее форме внутреннего свода.
Замковый камень — наивысший центральный камень, которым замыкается свод или арочныйпроем.
Звонница — сооружение при храме, поставленное либо отдельно, либо над крыльцом или стеной здания, с проемами для подвешивания колоколов.ба черная, или курная, — имеет печь без трубы, вследствие чего дым выходит либо через открытую во время топки дверь или окна, или в специальную дымницу в крыше.
Изразец— плитка из обожженной глины, покрытая с лицевой стороны глазурью, имеющая с обратной стороны полую коробку для крепления в кладке.
Иконостас — алтарная преграда, отделяющая внутреннее помещение храма от алтаря, составленная из нескольких рядов икон.
Капище — языческий храм.
Келья — комната, жилое помещение в монастыре.
Клеть — прямоугольный деревянный сруб, холодная изба.
Кокошник—декоративная закомара, иногда с заостренным верхом, располагающаяся на стенах, сводах, вокруг барабанов церковного здания.
Колокольня — сооружение при церкви для подвешивания колоколов, имеющее вид башни.
Кремль — укрепленная крепостными стенами центральная часть феодального города.
Куб, или кубоватое покрытие, — деревянное, квадратное в плане покрытие, имеющее одинаковый для всех фасадов здания силуэт, напоминающий луковичную главу.
Курная изба — см. изба черная.
Лаги — горизонтально положенные бревна или брусья.
Лемех — см. гонг.
Лещадь — тонкая каменная плита, применявшаяся для верхнего настила пола.
Лопатка — вертикальный выступ в стене в виде пилястры без капители.
Луковица — покрытие церковной главы, напоминающее по форме луковицу.
Матица — главная балка деревянного потолка.
Мозаика — художественное изображение, составленное из разноцветных мелких камешков, кусочков окрашенного стекла или цветной глазурованной керамики.
Накат — часть плоского деревянного покрытия, состоящая из бревен или пластин, уложенных в виде сплошного настила на балки или стены.
Наличник—декоративное украшение дверного или оконного проема.
Окончина — оконный переплет, часто в виде металлической решетки, вставленной в деревянную обвязку. В более древних постройках— в виде доски с прорезанными в ней отверстиями.
Острог, острожец — укрепленное место с деревянной оборонительной оградой.
Палаты —жилое каменное здание с большим количеством отдельных помещений, иногда в несколько этажей.
Паперть— крытое, иногда окруженное стенами, помещение перед входом в церковь.
Парус — часть купольного свода в виде вогнутого сферического треугольника, перекрывающая угол квадратного в плане помещения (в местах перехода от квадратного основания к круглому в плане барабану купольного свода).
Перемычка — перекрытие оконного или дверного проема.
Печура — ниша в каменной стене.
Повал — верхняя часть сруба, уширенная путем постепенного выпуска наружу его венцов, образующих подобие бревенчатого карниза. Консоль из выпущенных концов бревен, поддерживающих свес кровли, площадку крыльца и т, д.
Повалуша — деревянная башня, входившая в состав жилых хором.
Погост — в древности торговый центр, позднее — церковная земля с церковью, кладбищем и жилыми домами духовенства.
Подзор- украшение на свесах (полицах) кровли над карнизом в виде резных досок или полос из прорезного железа.
Подклет — нижний этаж здания, обычно служебно-хозяйственного назначения. Подмастерье каменных дел —древнерусское название руководителя архитектурно-строительных работ, зодчего, архитектора.
Подпружные арки — арки, опирающиеся на столбы и стены и несущие своды или барабан купола.
Полица — нижняя, пологая часть крутой двускатной или шатровой крыши, поддерживаемая повалом.
Поребрик— форма орнаментальной кирпичной кладки, выполняемая путем установки кирпича на тычок или ложок, под углом к наружной поверхности стены.
Портал — декоративно обработанный дверной проем здания.
Перспективный портал — обрамление входа в виде ряда уходящих в глубину стены уступов.
Посад— поселение, расположенное вне городского укрепления (кремля, детинца) или монастыря.
Придел — дополнительный алтарь, пристроенный к основному зданию храма или устроенный внутри последнего.
Притвор — входная пристройка к церковному зданию.
Пята свода, арки — верхняя плоскость части стены, столба, на которую опирается арка или свод.
Распалубка — выемка в своде (обычно над дверными и оконными проемами) в виде сферического треугольника, образуемого двумя криволинейными ребрами, сходящимися ниже шелыги свода.
Рундук— крытая площадка наружной лестницы.
перекрытие из кирпича или камня, имеющее в разрезе криволинейное очертание.
Свод производит помимо вертикального давления на стены и столбы еще и горизонтальное давление — распор:
Связи — деревянные или железные крепления, которые закладывались в стены или стягивали пяты арок и сводов для погашения распора на стены или столбы здания.
Сени — нежилое помещение, расположенное между отдельными клетями в избе или хоромах и между отдельными палатами в каменном здании. В сени обычно вела лестница снаружи здания.
Скит — небольшой уединенный монастырь с более строгим, чем в обычном монастыре, уставом.
Слобода — пригородное поселение, расположенное вдоль дорог, ведущих в город, за посадом.
Слюда — полупрозрачная горная порода, которая применялась вместо стекла в оконных переплетах.
Солея — повышенная часть церковного пола перед алтарем.
Сторожи — небольшие укрепленные пункты, расположенные на возвышенных местах, служившие для наблюдения за передвижением противника.
Съезжая изба — административное здание, в котором помещалась канцелярия, архив, тюрьма.
Терем — помещение над верхним ярусом в хоромах.
Трапезная — общая столовая в монастыре с подсобными при ней помещениями.
Позднее — обширная невысокая пристройка к западной части церкви.
Тябло — горизонтально положенные деревянные брусья, на которые ставились иконы в иконостасе.
Филенка — декоративная прямоугольная рамка или выемка в гладкой поверхности стен или пилястры.
Фреска — живопись водяными красками по сырой известковой штукатурке, отличающаяся большой долговечностью.
Хоромы — комплекс жилых деревянных строений, связанных между собой сенями и переходами.
Хоры — верхняя открытая галерея, балкон внутри церкви.
Цемянка — толченый кирпич, добавляемый в известковый раствор при кладке стен здания.
Четверик—часть здания, имеющая квадратную в плане форму.
Шатер, шатровое покрытие — покрытие, имеющее вид высокой четырехгранной или многогранной пирамиды; осуществлялось в дереве напуском венцов, с уменьшающимися длинами сторон, а в кирпиче — наклонными рядами или напуском горизонтальных рядов его.
Шелыга — вершина свода или арки.
— глухой барабан церковной главы, не имеющий световых проемов.
Ширинка — прямоугольная выемка в стене, окаймленная декоративной рамкой, в которой иногда помещались изразцы.
Щипец— верхняя часть торцовой стены, ограниченная двумя скатами крыши, фронтон. Ярус — горизонтальное членение фасада, обычно соответствующее этажу здания.

НАРУЖНАЯ СИМВОЛИКА РУССКИХ ПРАВОСЛАВНЫХ ХРАМОВ

По книге Г.Я. Мокеева «Якоже Горний Ерусалим». М.1996
Форма — содержание
ВЕРХ, «"ЧТО ПРЕВЫШЕ НЕБЕС"» Голубь — Символ Святого Духа
Крест—Символ Христа
Цата (вверх/вниз) -«Знак высшего достоинства, здесь — Царя Царей (Небесного/Земного) Шар-зерцало (поздно)—Держава над Небесным и Земным царствами (поруч. Михаилу Архангелу) Лоб, "лемех" (позднее) — Лобное место (от лба-черепа Адама), множество Небесных сил Кольца, треугольники... — Чины небесных сил
"Барабан." - Престол из Небесных сил (дориноснмые чины)
Окна—-Божественный свет: Христов, также через Богородвцу, Апостолов
"Трибун", позднее увеличен арками—"Предплечье"— Небесные силы (многоочитые херувимы, кольца) Смени драма в ((вюм—Тело Христово
верхняя часть стан - небо
Арка-закомары — Врага-преддверия Небесного Града, Проела ожк — Картины'видимого внутри Рая
Образы Давида, Соломона, Геракла... —Души праведных, попавшие в Небесное Царство
Растения, птицы, ззери... — Райские кущи, диковинная растительность, живность;
Окна. — Свет Христов через Апостолов
НИЖНЯЯ ЧАСТЬ СТЕН - ЗЕМЛЯ
Арканура со святыми — Земные ангелы в преддверии Рая
Стены, нижняя часть — Христианские народы,
притекающие с четырех сторон света и образующие
церковь-храм
Царские Святые двери — Путь Христов Алексесвский, Воздвиженский, Никитский,

НАРУЖНАЯ СИМВОЛИКА МОСКОВСКИХ ОГНЕННЫХ ХРАМОВ XVI—XVII ВЕКОВ

Форма—содержание ;-.. НЕБО И "«ЧТО ПРЕВЫШЕ НЕБЕС"» , Крест расцветший, с сиянием, огнями—.Символ Христа Цата {вверх/вниз) — Знак высшего достоинства.. здесь — Царя Царей (Небесного/Земного)
Шар-зерцало — Держава над Небесным и Земным царствами (поруч. Михаилу Архангелу) / Купал, "чешуя"—игненноеНебесное воинство ,, Карниз—Небесные ангельские чины Шея, "барабан"—Херувимский престол Четыре окна или, редко, колокола— Свет Христов (внутри световой крест) Глас Божий (Благовест-Евангелие) "Кокошники" килгшдные или гюпукруглш — Огненные Небесные силы — "Среда огненных камней" Ромбы, круги, шары... на "кокошниках" огни — Знаки-символы чинов Небесных сил. Сошествия Святого Духа
СТЕНЫ ХРАМА - ЗЕМЛЯ, ЗЕМНАЯ ЦЕРКОВЬ Карниз — Граница Неба и Земли
Фриз с огоньками, ромбами, кольцами... — Святые — Земные ангелы в преддверии Небесного царства. Горнего Града Стена: цветная, расписная, изукрашенная — "Завеса скинии сведения Бога с человеками" Капители — "Скрепы завесы скинии" Угловые колонны — "Стойки завесы скинии" Окна — Божественный свет
Четверик смены храма — Народы четырех стран света, притекающие в храм
Храм в целом: глава, шея, плечи, четверик — Тело Христово или Небесный Престол над Церковью Царские Святые врата - Путь Христов
Хостинг от uCoz